adekvat.usВозможно

28 октября 2007, 15:00, Музей-усадьба “Дом Ваньковичей” (ул.Интернациональная, 33А) – литературные чтения могилевских поэтов Дмитрия Дмитриева, Анки Упалы и Виталя Рыжкова.

«Літара – літаратара тара»

В рамках воскресных чтений в музее Ваньковичей выступили гости из Могилева. «Хэдлайнером» был поэт Дмитрий Дмитриев – особа известная, почти легендарная. В Беларуси о нем заговорили после того, как он стал единственным русскоязычным автором в сборнике Белорусского ПЭН-центра «12+1». Дмитриев в «бел.лите» - как группа «Нейро Дюбель» в белорусском роке: доказав свой талант даже самым «шчырым беларусам», он затем освоил и «родную мову». Тяготея к одно-двухстишиям, Дмитриев уверяет, что пишет мало, но следует признать – умело и не зря. Незамысловатые на первый взгляд слова выделывали головокружительные трюки – слагались в каламбуры, строились в палиндромы и так называемые «амбиграммы», миниатюры, которые читаются как «вниз», так и «вверх ногами».

Могилевская литературная «тусовка» не боится международного признания.

Дмитрий Дмитриев, прежде, чем перейти на белорусский язык, издал в России собственный сборник и стал лауреатом нескольких конкурсов. Анка Упала призналась в победе на российском конкурсе, посвященном Даниилу Хармсу. Творчеству этой миловидной девушки не было бы страшно даже Вавилонское столпотворение – с такой смелостью преодолевает она границы между языками. Больше всего поразил слушателей ее рассказ на вымышленном наречии в духе Людмилы Петрушевской (помните, из детского, про «надудонившихся бутявок» и «пуськи бятые»?)

Дирекция музея очень просила поэтов не ругаться матом, и Виталь Рыжков, самый юный чтец, почти что сумел от этого удержаться. Оставалось только догадываться, какое сочное выражение он заменил словом «буфетчицы». Впрочем, во всем остальном его страстные и грозные стихи были сложены безукоризненно, и читал он их с такой самоотдачей, словно на экзамене у Станиславского. Восхищенный ведущий даже переспросил у самой претенциозной из местных поэтесс: «Вика Трэнас, а сколько своих стихов вы знаете наизусть?» «Около 30», - ответила она, но прочитала лишь одно, и то, как водится, из еженедельника.

Увы, времена меняются, а белорусская литература живет все в том же «межсезонье» - где-то между монументальным совком и странно пахнущим андеграундом. Эксперименты со стилем, формой, со словом и даже с каждой буквой – все это попытки вырваться, как говорил один поэт, «на прастор, на шырокі прастор…» Попытки иногда удачные. Отыскать бы еще слушателей…